Глядя вслед оленям. Часть 2.
Этот олень жив. Присыпанный снегом, он дышит, только лежит неподвижно, спутанный и крепко привязанный веревками к снегоходным нартам. У него нет сил бежать со стадом, но не суждено и опоздать в пункт назначения. Смерть уже заглянула ему в глаза, оставив только выбор, чью жизнь продлит его экологически чистое мясо – волка в тундре или человека за столом. И это решено, отшлифовано вековым опытом его возниц.
“Но так не должно быть!!” – кричит внутренний голос любви к братьям нашим меньшим. Ничто не должно заглушать бег, свободный, как этот мир на дальнем рубеже. Только белые снежные хлопья, окутывающие ноги туманом, должны сопровождать этот бег, только песня вольного ветра и радость пути.
И так будет, и линия не прервется. Их сильные братья остались в тундре, и завтра они понесут на своих рогах солнце нового дня, с ним встретят свою весну и свое лето. А они уступят дорогу, и так же красиво уйдут туда, куда ведут их темные тени на ревущих моторах.
Их время на земле завершается, но с нашей помощью. Мы в ответе за тех, кого приручили? Мы помогли им родиться и вырасти, прошли с ними по великому оленьему пути, из года в год, из века в век. Но кто был ведущим, а кто ведомым? Кто ошибался, а кто был безупречен? И кто имеет право сказать каждому из них, что его безупречность прошла свой зенит? Потому что для этого ты опустишь все привычки своей цивилизации, ее комфорт, все ее знания и технологии на линию взгляда его спокойных темных глаз. Глаз параллельного мира. И попробуешь объяснить ему это.
Но вот уже показались ограждения и корпуса комбината. Гонка выходила на финишную прямую.
И тогда, как актер, все время до этого ожидавший за кулисами, по сигналу невидимого режиссера на сцену выступил третий параллельный мир.
Как могла она держаться на ногах, когда такая скорость движения по неровной бугристой поверхности вынуждала людей вести машины стоя? И если для рук предусматривался руль, то собака не кошка, ей не вцепиться когтями. Коротко закрепленный поводок, очевидно, решал вопрос лишь частично, но похоже, ее это не особенно заботило. Ее вез сейчас не легкий деревянный настил саней, а невидимый прочный фундамент опыта, силы и навыков, сложенный из лет ее личного труда, ее тяжелой собачьей работы бок о бок с бригадой. Она была спокойна и уверена. Она ехала работать.
Ряды деревянных кольев загона. Этого достаточно, чтобы отсечь путь вперед, просигналив ведущим сменить тактику. Строй за секунды сомкнулся в несущийся по кругу неприступный живой монолит, в котором каждый знал свое место. Бывает ли смерть безупречной? Они ответили и на этот вопрос.
Закончив проверку со старшим лохматым напарником, рыжая прыгнула на пассажирское сиденье снегохода, быстро и привычно свернувшись за спиной хозяина, готовая к дальнейшему движению. Из четвероногих только эта пара собак точно знала свою роль, место и время, уровень полномочий и степень свободы.
А люди делали свою работу, устанавливая перегородки на пути прибытия. Круг замыкался.
Они завершили свой путь. Их время отсчитывало последние капли. На холсте тундры их ноги рисовали уже не линию, а точку. Им больше некуда было бежать. Им оставалось только ждать.
Сумерки торопливо накрывали происходящее. Полярная ночь не напоминала вежливо о себе, а диктовала свои порядки. Темнело быстро, а нам еще предстоял почти 30-километровый обратный путь на базу, где продрогших и проголодавшихся, нас ждала великолепная баня и ужин – аппетитнейший, вкуснейший суп из…
Да-да. А также аккуратно нарезанная, невероятно вкусная колбаса и даже масло к вечернему чаю.
Настоящий круг замкнулся не тогда, у оленьих перегородок. Его очерчивал сейчас одинокий луч фары снегохода, летящего через века и эпохи к спасительному теплу сквозь ледяную пустыню Заполярья. Белое полотно тундры записывало теперь его историю.
> Глядя вслед оленям. Бесконечный эпилог.
> Глядя вслед оленям. Часть 2.
> Глядя вслед оленям. Часть 1.
