‘’Я нашел здесь руду, я нашел здесь любовь.
Я пытаюсь забыть, забываю и вновь...
Вспоминаю собаку... Она, как звезда,
Ну и пусть.
Это странное место - Камчатка.
Это сладкое слово - Камчатка..."
Виктор Цой
Когда путешествуешь по Камчатке, часто вспоминаешь эти слова В. Цоя,
в которых сконцентрировалось предчувствие и действительное знание об этой земле нашей детской мечты.
Для него Камчаткой стала простая котельная; для меня его "Камчатка" спустя годы помогла найти свою собственную.
И когда я поднялся к самым вершинам горной Камчатки, я не нашел лучших слов для названия, чем "это странное место".
За несколько часов жаркий июль сменился солнечным, полным снега и льда январем,
перепутав тем самым все времена года. Ты неожиданно шагнул на прошлогодний снег и вспомнил прошедшую зиму.
Этот снег уже шел, а ты в своем Ленинграде даже и не предполагал,
что придется слепить снежок из камчатского снега, спустя полгода, в середине лета.
Этой встречей начинается соединение лета и зимы, весны и осени - всех времен года.
Ты сбегаешь по снежному склону, останавливаешься у края льда и сразу попадаешь в апрель.
Из-под снега, прижатые к самой земле, тянутся веточки ольхи с набухшими почками.
Ты делаешь шаг, и они начинают распускаться: приходит май. Еще шаг - июнь.
Рядом начинается другая гора, раскрашенная золотистой светлой охрой.
Она вся покрыта дымками от маленьких гейзеров, и из нее вытекают горячие ручьи.
Ноги в летних кедах замерзают от долгого спуска по склону льда,
и я направляюсь на горячую гору, снимаю обувь и сажусь на теплую землю.
Ледяные склоны несут холодный вечерний воздух, а я ощущаю,
как подо мной проходит горячий коридор до самого центра той земли,
которая согревает меня на этом небольшом привале.
Моему взору открываются снежные пики ближних вулканов, освещенные вечерним солнцем.
Внизу шумят бесчисленные ручьи, стекающие со снежников.
Я разглядываю причудливую клинопись проталин: в ней есть круги, звери, стрелы и лица.
Она, как записка, оставленная для меня сотни лет назад в этом неожиданном месте...
Тогда я начинаю понимать истину и видеть в иероглифах свою будущую жизнь, как будто я шел тысячи километров,
чтобы найти это место, почувствовать великую силу земли и ощутить главный толчок духа.
Когда исчезли последние сумерки, я надел сухие кеды, встал и начал свой обратный путь.
Горячая гора как будто светилась на темном вечернем небосклоне, и, обернувшись в последний раз,
я подумал: "странное место"...
Из альбома "Сергей Емец. Живопись."
/ Живопись
/ Странное место
