В ЦДХ приехал с выставкой художник Сергей Емец. Не просто художник,
а изобретатель запатентованного "Свободного формата".
Что такое "свободный формат", может представить только тот, кто стоял у берега северного моря
и смотрел на плавно загибающийся верх край воды. Кто, прошагав без отдыха энное количество километров по тайге,
вышел к реке, к дырявым, как сыр, серо-зеленым скалам (там, за дырами, - пустота, темнота и кусочек вселенной).
К лимонно-желтому (где ты, Рокуэлл Кент?) закату, который цветет почему-то не на небе, а совсем даже наоборот - под ногами.
Тот, у кого голова слегка кружилась от этого природного самоуправства: а нам-то говорили, что Земля - круглая, а небо - синее.
Как бы не так.
Еще нам говорили, что квадрат... простите, прямоугольник есть оптимальная форма для живописного полотна.
Емец, конечно, далеко не первым из художников понял, что в прямоугольнике жить тесно.
Правда, рвать в клочья традицию он не стал. Просто совместил дизайнерский подход к живописи ("чтоб украшало")
с подходом "картина-не-для-интерьера". Форма у него стала частью содержания.
Кто захочет - может любоваться причудливыми, почти ювелирными силуэтами его картин:
полукруглыми, овальными, треугольными...
А кто-то сочтет, что Емец старается уйти от "оформительства", и его "Шкура медведя" (она же "Карта Камчатки") -
это просто большой северный пейзаж, немножко отдающий сюрреализмом.
А голубой холст-капля - это просто под лупой (или с борта вертолета) рассмотренная тундра, которая не имеет ни конца, ни края,
ни земли, ни неба, ни верха, ни низа: в ней все перемешано, все отражает и искажает друг друга.
И на самом деле Емец ничего не изобретал. Он просто "отсек все лишнее" от сумеречной реальности зачарованной тайги.
И в "дыры" на его полотнах очень хочется заглянуть. Буратино, помнится, тоже порывался залезть в нарисованный очаг.
Там, за плоскостью, если помните, обнаружилась дверца... Емец знает, как открыть эту дверь.
/ Жизнь
/ Пресса и СМИ 
